Никто не застрахован от банкротства. Любой бизнес подвержен влиянию множества обстоятельств, начиная с глобальных и национальных, и заканчивая изменениями в отрасли и внутрикорпоративными.
Насим Таллеб , исследуя закономерности жизни, говорит о наличии риска непредсказуемого события, которое невозможно спрогнозировать, которое он назвал «Черный лебедь».
Подобные события также могут иметь любой масштаб и произойти могут в любой момент. В любой момент может случиться очередная пандемия, экологическая катастрофа или обострение отношений между странами может привести к военному конфликту.
В юриспруденции такие события называют форс-мажорными, обстоятельствами непреодолимой силы.
В такие периоды происходит всплеск случайных банкротств – тех, которые произошли не в результате каких-то технологических или закономерных экономических изменений, а как последствия «черного лебедя».
Яркая иллюстрация – дело Романа Кузнецова, генерального директора агрохолдинга «Алтаур», крупного сельскохозяйственного предприятия в Омской области. В 2017 году вспышка африканской чумы уничтожила поголовье свиней, которых содержало предприятие. Более того, региональные власти приняли решение о запрете производителям продавать продукцию за пределами Омской области, чтобы предотвратить распространение эпидемии. Добило «Алтаур» падение цен на зерно. Как итог – компания оказалась должна 250 млн руб. налоговым органам и деловым партнерам.
Контрагенты «Алтаура» оказались лояльнее к агрохолдингу, чем ФНС. Последняя арестовала счета и имущество предприятия из-за долга перед бюджетом в 9,7 млн руб. Роман Кузнецов придумал, как спасти бизнес и сохранить свыше 1 тыс. рабочих мест. Дебиторам «Алтаура» было предложено перечислить деньги его кредиторам напрямую. В итоге должники таким образом возвращали деньги агрохолдингу, а его кредиторы получали удовлетворение. Позднее компания смогла погасить долг перед бюджетом, и бизнес стал жизнеспособным.
Однако правоохранительные органы обвинили Романа в сокрытии денежных средств, он стал фигурантом уголовного дела. В итоге суд признал его виновным и обязал уплатить штраф в размере 300 тыс. руб. Но все могло закончиться хуже – тюремным заключением и банкротством.
Сельскохозяйственные предприятия находятся в особой зоне риска, поскольку подвержены большому влиянию сезонности и погоды. Неурожай может случиться в любой год, а рентабельность таких организаций не позволяет иметь достаточный запас финансовой прочности, чтобы продержаться до следующего года.
Такая ситуация сложилась у агрария из Амурской области Виктора Есина. Он взял кредит в банке суммой 77 млн руб., чтобы закупить сельскохозяйственную технику и пополнить оборотные средства бизнеса. Но случился неурожай, и расплачиваться с банком стало невозможно. Глава КФХ попросил банк об отсрочке платежей до следующего урожая, но кредитор согласился подождать всего 20 дней. Итогом стало банкротство предпринимателя и возбуждение на него уголовного дела в части незаконного получения кредита.
Виктор Есин пытался найти инвесторов, чтобы спасти КФХ, но ситуация начала только усугубляться. Никто не хотел инвестировать в банкрота, хотя у него в собственности тысячи гектаров редкой для Дальнего Востока плодородной земли, производственные здания, сельхозтехника.
В итоге штат сотрудников предприятия быстро сократился в несколько раз – до 43 человек, личное имущество агрария арестовали, а его сын, который был поручителем по кредиту, также попал под «банковскую облаву», и ему также грозит банкротство.
Множество похожих кейсов свидетельствуют, что российский бизнес гибнет не столько по причине самой пандемии, а, скорее, в силу устаревшего антикризисного законодательства, не дающего даже временной защиты и возможности оправиться от непрогнозируемых рисков.
По какой причине компании попадают в банкротство? Может этому есть объективные обстоятельства? Возможно, мировой или локальный кризис, а, может, действия государственных органов? Внешние факторы могут поспособствовать обострению ситуации, могут выступить катализатором, триггером, но, вряд ли, являются действительной причиной. Ведь известно, что в кризис примерно половина предприятий стагнирует, а половина – растет.
На самом деле так, ведь клиенты ликвидируемых компаний по-прежнему нуждаются в товарах и услугах, значит, они у кого-то их приобретают.
Раз внешние условия не причина, так может внутренние условия деятельности компании являются источником? Отчасти так. В любом случае мы не можем управлять внешними обстоятельствами, такими как государственная политика, законодательство, экономика страны, спрос. Значит, остается лишь внутренняя среда. Но и здесь не все так однозначно, ведь на каком-то этапе все работало, компания получала прибыль и была вполне успешной.
Причиной банкротства всегда является конфликт как некое глубинное противоречие, напряжение системы, которое накапливалось некоторое время.
Само по себе банкротство – это не конфликт, а способ его разрешения, способ сбросить накопленное системой напряжение.
Классифицируя причины банкротства, в первую очередь, можно выделить те, которые связаны с общими этапами развития организации, а также те, которые связаны с индивидуальными ситуациями.
В экономической литературе принято разделять этапы жизни организации на зарождение, этап роста, зрелости и этап упадка.
Каждый из этапов имеет свои особенности. Я глубоко не буду погружаться в них, однако, обозначу наиболее важные в контексте развития кризиса и банкротства в организации.
Этап зарождение характеризуется тем, что изначальная идея о создании продукта адаптируется к рынку и ищутся способы обеспечения продаж.
Если компании не удается создать востребованный рынком продукт и найти эффективные каналы продаж, то оно может стать несостоятельным.
На этапе роста в случае, если успешно пройден первый этап, начинается активный рост продаж и численности компании. На этом этапе для компании важно обуздать хаос, который вызван бурным ростом компании.
Нередко и на этапе роста компании попадают в процедуры банкротства в связи с совершением ошибок по причине отсутствия налаженного контроля.
На этапе зрелости продажи уже более-менее стабильны, продукт востребован рынком, однако, рост компании останавливается в некой равновесной точке. Бюрократия, которая появилась на предыдущем этапе, достигла такого размаха, что ответственность оказалась очень размыта между многочисленными сотрудниками, все говорят о риска, но инициативу проявлять не спешат. На этом этапе менеджмент предпочитает не совершать решительных действий, чтобы не нарушать ту относительную стабильность, которой удалось достичь.
В данной ситуации компания может попасть в процедуру банкротства, в том числе в связи с устареванием продукта, проверками государственных органов.
Этап упадка, как вы понимаете, связан с ростом доходов организации. На этом этапе бюджет расходов уже догоняет и перегоняет выручку компании. Скорее всего, бизнес-модель компании, как и сам продукт и методы его продвижения, на этом этапе теряют свою актуальность. Банкротство на этом этапе является уже вполне реальной перспективой.
Как вы видите, компания может попасть в кризис на любом этапе, однако, причины могут быть различными.
Индивидуальные причины кризиса и банкротства не связаны с экономическими процессами и могут произойди как результат действий третьих лиц, претензий со стороны проверяющих органов или любых других непредвиденных ситуаций.
Два кейса, которые я привел ранее как раз отражают такие обстоятельства. Они произошли внезапно и компании не смогли адаптироваться к ним.
В любом случае любые экономические и не экономические причины кризиса приводят к возникновению долга между должником и кредитором.
Непосредственной причиной банкротства в соответствии с законодательством как раз и является неисполненное в течение 3 месяцев обязательство в размере не менее 300 тысяч рублей.
Это минимальный размер долга, с которого может быть начато банкротство. Фактическая сумма, как вы понимаете, может быть значительно больше.
В ряде случаев у предприятия, действительно, просто нет денежных средств или имущества, и оно просто не способно рассчитаться с кредиторами.
В некоторых случаях владельцы бизнеса стараются спасти имущество и деньги, чтобы их не отдавать кредиторам. Тогда банкротство превращается в игру, которую я бы назвал «отбери, если сможешь».
В других случаях денежных средств не достаточно для удовлетворения требований кредиторов. Добросовестный должник в такой ситуации подает заявление о банкротстве для того, чтобы в спокойном режиме соразмерно удовлетворить требования кредиторов.
Кризис не обязательно означает банкротство. Во многих таких ситуациях можно было бы договориться и без этой длительной процедуры частично погасить задолженность.
Говоря о препятствиях, которые мешают договаривать до банкротства начнем с того, что некоторые кредиторы просто недоговороспособны в силу своих особенностей.
В первую очередь, речь идет о государстве как кредиторе. Государство участвует в процедурах банкротстве через свои уполномоченные органы. Федеральным уполномоченным органом выступает Федеральная налоговая служба. Региональными и муниципальными уполномоченными органами могут выступать региональные министерства по управлению имуществом и местные комитеты по управлению имуществом.
Чиновники уполномоченных органов часто просто лишены права вести переговоры о снижении долга или его рассрочке.
Во вторую очередь, это особенности переговоров при наличии нескольких кредиторов. Поясню на примере.
Предположим, у предприятия несколько кредиторов. Когда проводятся переговоры с первым, он понимает, что если он пойдет на уступки, а остальные кредиторы не пойдут, то он получит меньше, чем они и гораздо позже. Поэтому он будет занимать осторожную позицию и ждать результатов переговоров с другими. Интерес ситуации в том, что остальные кредиторы будут рассуждать, скорее всего, подобным органом.
Получится патовая ситуация, которая не будет разрешена без какой-либо законодательной процедуры, которая посадит всех кредиторов за стол переговоров и поставив их условия, в которых выгоднее договориться.
Вот поэтому «договариваться» часто приходится в суде и в процедуре банкротства.
Говоря о выходе из банкротства, мы часто имеем в виду прекращение самой юридической процедуры банкротства, дело о банкротстве и нередко забываем о причинах, которые в эту процедуру банкротства привели.
Для того, чтобы принять стратегически правильные решение о том, каким именно способом выходить из процедуры банкротства, необходимо их проанализировать.
Здесь возможны 2 вида решений:
1. Если причины кризиса в организации уже устранены или, в принципе, устранимы, а сама компания способна генерировать прибыль, то речь должна идти о ее реабилитации в процедуре банкротства.
2. Если кризис настолько глубокий, что устранить его не получится, то я бы ставил вопрос не о восстановлении компании, а о минимизации последствий.
В российском законодательстве о банкротстве имеются 3 реабилитационные процедуры банкротства: внешнее управление, финансовое оздоровление и мировое соглашение.
Внешнее управление и финансовое оздоровление – это реабилитационные процедуры банкротства, целью которых является восстановление платежеспособности предприятий.
Восстановленной считается платежеспособность в случае отсутствия признаков банкротства, то есть просроченной на срок более 3 месяцев задолженности в размере не менее 300 тысяч рублей.
Они вводятся на срок 18 месяцев и могут быть продлены еще на 6 месяцев.
Они предполагают план финансового оздоровления или внешнего управления.
Разница между ними в том, что во внешнем управлении органы управления должника отстраняются и все полномочия переходят к внешнему управляющему и собранию кредиторов.
В ходе финансового оздоровления, задачей арбитражного управляющего является контроль за выполнением плана финансового оздоровления.
Процедуры внешнего управления и финансового оздоровления в 2020 году были введены в отношении 1,7% организаций (173 в абсолютном выражении).
По данным статистики Верховного суда РФ, за 2010 год лишь 10 предприятий восстановили свою платежеспособность в процедурах банкротства.
То есть, реабилитационные процедуры банкротства оказались эффективны менее, чем в 0,1% случаев. 10 из более, чем 10 000 введенных процедур банкротства (кроме наблюдения).
По данным статистики Верхновного суда РФ по состоянию на начало 2020 года, осталось лишь 30 действующих процедур финансового оздоровления и 353 процедуры внешнего управления.
И это не удивительно, ведь процедуры внешнего управления и финансового оздоровления носят компромиссный и противоречивый характер:
• предусматривают дефолт по обязательствам должника при введении процедуры, что усложняет и без того тяжелую ситуацию;
• не предусматривают каких-либо преимуществ и гарантий инвесторам, готовым вложить деньги в предприятие, находящееся на грани банкротства;
• не предусматривают защиту должника от агрессивных кредиторов, которые имеют исключительно фискальный интерес и чужды идеям антикризисного управления и восстановления экономики;
• лишены возможности привлечения заемного финансирования, поскольку имеют признаки банкротства, не имеют свободных залогов и для банков являются рискованными клиентами;
• практически не имеют возможности участия в тендерах и закупках, поскольку являются финансово неустойчивыми и, следовательно, не надежными поставщиками и подрядчиками;
• не предусматривают участие государства в процедурах банкротства путем выдачи гарантий или субсидирования государственно полезных видов деятельности.
Но на самом деле и нельзя рассчитывать на них как на способ восстановления платежеспособности, если, фактически, отсутствует само антикризисное управление.
Арбитражный управляющий в силу особенностей правового статуса не имеет возможности заниматься антикризисным управлением, поскольку законом о банкротстве ему запрещено ошибаться и рисковать. А антикризисное управление – это исключительно рисковая деятельность.
Сама юридическая процедура банкротства является лишь формой, которая без содержания не работает.
Содержание процедуры банкротства, а именно, само антикризисное управление остается в зоне ответственности владельцев компании. Только в случае его наличия и реализации возможно восстановление платежеспособности в реабилитационных процедурах банкротства.
Поэтому еще раз обращаю внимание на необходимости разделения понимания юридического и экономического подхода к реабилитационным процедурам банкротства:
• юридический подход к антикризисному управлению предполагает лишь введение реабилитационной процедуры банкротства, утверждение плана и соблюдения законодательных правил ее проведения;
• экономический поход предусматривает выявление причин кризиса и их устранение.
Эффективное антикризисное управление будет происходить в том случае, если каждый из этих элементов будет реализован.
Мировое соглашение, пожалуй, одна из наиболее применимых антикризисных процедур. Более того, хоть и относится к реабилитационным процедурам, по сути, представляет собой способ быстро выйти из процедуры банкротства при наличии у владельцев бизнеса денежных средств.
То есть, фактически, это не реабилитационная процедура банкротства, а способ финансирования и погашения задолженности перед кредиторами владельцами бизнеса или инвестором. И в этом ее преимущество.
Мировое соглашение также имеет еще ряд преимуществ:
1. Мировое соглашение возможно на любой стадии дела о банкротстве и путем утверждения мирового соглашения процедура банкротства прекращается.
2. После прекращения процедуры банкротства, полномочия арбитражного управляющего заканчиваются, и компания возвращается в руки собственников, которые теперь и будут заниматься восстановлением ее экономики.
3. Мировое соглашение, в отличие от внешнего управления и финансового оздоровления, может предполагать скидку с долга.
4. Мировое соглашение возможно, даже если некоторые кредиторы с ним не согласны. Например, речь даже о Федеральной налоговой службе, которая по своим каким-то причинам может проголосовать «против» мирового соглашения. Важно, чтобы большинство голосов кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, поддержали это решение.
5. Учитывая, что банкротное дело прекращается, компания получает возможность участвовать в закупках и тендерах, открывать счета в банках и получать кредиты. Естественно, все будут понимать повышенные риски и некоторые «двери» могут оказаться закрытыми.
Согласно статистике Верховного суда, за 1 половину 2020 года через мировое соглашение вышли из процедуры банкротства 357 юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.
За 2019 год 1089 юридических лиц и индивидуальных предпринимателей смогли выйти из процедуры банкротства посредством заключения с кредиторами мирового соглашения.
Пожалуй, это все законодательно предоставленные способы разрешения неплатежеспособности.
В настоящее время Минэкономразвития России ведется разработка новой процедуры реструктуризации задолженности юридических лиц, а также Торгово-промышленной палатой РФ предложено ввести в России внесудебную процедуру санации.
Закон о банкротстве, помимо мирового соглашения, знает еще ряд случаев, когда процедура банкротства прекращается.
Как задумывалось изначально, эти случаи нужны были для недопущения ошибок, когда предприятие стало, фактически, не банкротом, а также в случае, если технически проведение процедуры банкротства становится не возможным.
Вот эти случаи:
• признание необоснованными требований заявителя в ходе процедуры наблюдения
• отказ кредиторов от требований, включенных в реестр, и требования о признании должника банкротом
• удовлетворения всех требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов
Обратите внимание на график, как мы видим, официальные способы восстановления платежеспособности составляют лишь 17,3% от всех случаев прекращения дела о банкротстве.
Эти цифры замечательно демонстрируют принцип восстановления платежеспособности вопреки законодательству, поскольку более 80% случаев используют для выхода из банкротства основания, изначально для этого не предназначенные.
Подобный способ прекращения дела о банкротстве используется часто с целью получения значительной скидки с долга.
Рядом крупных предприятий может быть введена процедура банкротства в виду вполне объективных причин: бизнес перестал быть рентабельным и денежных средств для погашения задолженности не хватает.
Однако, владельцы бизнеса не собираются сдаваться на волю кредиторов, что вполне оправданно, и участвуют в проведении процедуры банкротства до конца с целью минимизации рисков субсидиарной ответственности, оспаривания сделок, уголовно-правовых рисков.
Принципиально, схема работает таким образом, что в отношении компании вводится процедура банкротства и владельцы бизнеса начинают вести переговоры с кредиторами о выкупе требований с дисконтом. Обычно, требования кредиторов выкупаются за суммы от 10% до 30%.
Для многих кредиторов это также выгодно, поскольку средний процент взыскания в процедурах банкротства составляет 4,4%.
Менее крупные организации-банкроты также соглашаются выкупать долги, а кредиторы – продают их с дисконтом, поскольку не имеют желания с низкой вероятностью и через несколько лет получить свои деньги.
Данная схема родилась, поскольку в российском законодательстве отсутствуют удобные и понятные реабилитационные процедуры банкротства.
Данное основание, скорее связано, с оспариванием требований заявителя, который обратился в арбитражный суд с требованиям признать должника банкротом.
Причем, инициаторами оспаривания, кстати, выступают не должники, а конкурсные кредиторы, которые во время отслеживают заявления о банкротстве.
Конкуренция связана с тем, что кредитор, ранее подавший заявление о банкротстве, имеет право указать арбитражного управляющего.
Удовлетворения всех требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов
В процедурах банкротства бывают случаи, когда погашаются требования всех кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов.
В большинстве случаев, это происходит в результате ошибок со стороны владельцев должника: арбитражный управляющий выявил и оспорил сделку по выводу крупного актива, нередко, требования погашаются при наличии риска привлечения к субсидиарной или иной ответственности.
Хотя, встречаются и позитивные случаи, когда инвестор для вывода предприятия из процедуры банкротства погашает все требования, включенные в реестр требований кредиторов в процедуре банкротства.
При проведении антикризисных процедур я пока не рекомендую надеяться на существующие в законодательстве о банкротстве реабилитационные процедуры, поскольку от них больше ограничений и рисков, чем реальной помощи кризисному предприятию.
Поэтому на первом этапе становится важно не войти в процедуру банкротства или как можно быстрее из нее выйти, для чего могут быть использованы как мировое соглашение, так и предусмотренные законом нестандартные способы.
В России отсутствует как таковое нормативное регулирование санации и реструктуризации.
Это приводит к тому, что предприятия и организации не понимают правил игры и не могут легально воспользоваться теми антикризисными преимуществами, которые могли бы им помочь преодолеть кризисные состояния.
В результате, перед бизнесом в России стоит не простая дилемма: либо проходить процедуру банкротства, рискуя потерять бизнес и получить субсидиарную ответственность, либо пытаться заниматься антикризисным управлением вопреки существующему законодательству.
Сама экономическая политика в РФ свелась к конкурсу адресных мер поддержки, а не к созданию условий, в которых бизнес, опираясь на понятные правила игры, мог бы адаптироваться к новым экономическим условиям.
Появление в России легальных процедур санации и реструктуризации, предоставление точечных и экономически обоснованных гарантий, создание антикризисной инфрастуктуры как раз могло бы стать важным элементом государственной антикризисной политики.
В целях недопущения неконтролируемого развития ситуации неплатежеспособности 1 апреля 2020 г. в России введен мораторий на подачу заявлений о банкротстве. «Эффект домино», связанный с массовой подачей заявлений о банкротстве приостановлен, однако, оставался вопрос, что будет происходить после окончания моратория, ведь все понимали, что временный запрет на подачу заявлений о банкротстве не может длительным.
Параллельно Министерством экономического развития РФ велась работа по разработки процедуры банкротной реструктуризации. В конце 2020 года был подготовлен и направлен в различные ведомства на согласование 500-страничные поправки в законодательство о банкротстве.
Профессиональное сообщество, общественные объединения предпринимателей выступили против этой, казалось бы, полезной инициативы, ведь в России до сих пор нет реальноработающих реабилитационных процедур.
Основными причинами критики явились следующие:
• разработчики законопроекта находились в старой парадигме начала 2000-х годов, не учтя, что перед антикризисным законодательством сегодня стоят другие задачи;
• минэкономразвития не смогло создать принципиально новую антикризисную процедуру;
• деятельность арбитражных управляющих, фактически, блокируется гипер-контролем со стороны государства;
• столь масштабные изменения законодательства о банкротстве окажут неконтролируемое влияние на экономику и зачеркнут более 20 лет практики;
• при этом те проблемы, которые профессиональное сообщество пытается решить на протяжении ряда лет так и остались без ответа.
Я считаю, что процедура банкротной реструктуризации в России нужна и законопроект Минэкономразвития концептуально правильный. Однако, ведомству стоит прекратить отстаивать свою позицию и, действительно, прислушаться к научному и профессиональному сообществу, голосу бизнеса.
Концептуально, я считаю, что в России необходима действенная процедура банкротной реструктуризации и внесудебная санация. Я не рассматриваю их как конкурирующие процедуры, с моей точки зрения, каждая из них имеет свою область применения и, фактически, взаимодополняют друг друга.
9 сентября 2020 г. в Торгово-промышленной палате РФ был разработана и представлена законодательная инициатива внесудебной санации в России
Модель процедуры внесудебной санации
• Цель процедуры санации – обеспечить экономическую безопасность экономических субъектов от «черных лебедей» разных уровней – мировых, страновых, отраслевых кризисов.
• Задача процедуры санации – задать рамки, в которых кредиторы и владельцы компании свободны заниматься антикризисным управлением так как сочтут необходимым.
• Процедура санации предоставляет временный - до 4 месяцев – мораторий на взыскание и подачу заявления о банкротстве со стороны кредиторов с целью проведения финансово-экономического анализа и разработки плана санации.
• Приоритет предотвращения банкротства, чем на восстановление платежеспособности. Процедура санации может быть введена, если владельцы бизнеса объективно полагают, что в ближайшее время не смогут справиться с обязательствами.
• Лучшее банкротство – то, которого не было. Внесудебный характер процедуры санации.
• Процедура санации предназначена не для всех, а лишь для добросовестных участников. Ключевой момент процедуры санации, в отличии от банкротства, не принуждение, а взаимовыгодное желание договориться, при котором владелец предприятия получает возможность сохранить бизнес, а кредитор – возможность максимально полного погашения обязательств.
• Введение процедуры санации и утверждение плана санации предполагается при раскрытии топ-менеджментом и владельцами бизнеса полной информации перед кредиторами.
• Кандидатура санатора должна быть одобрена как должником, так и кредиторами. При принятии решений предполагается паритет должника и кредиторов.
• Учитывая практику голосования уполномоченного органа в процедурах банкротства, а также наличие требований аффилированных кредиторов, мы предложили разделить требования кредиторов на 3 класса: уполномоченный орган, зависимые кредиторы, внешние кредиторы. Соответственно, это позволит защитить интересы не только мажоритарных кредиторов и обезопасить процедуру санации от влияния зависимых кредиторов.
Предложенная концепция процедуры санации не только не противоречит предложенной Минэкономразвития, сколько дополняет ее. Наличие в антикризисном законодательстве и процедуры реструктуризации, и процедуры санации, делает антикризисное законодательство более гибким.
Ваши предложения и идеи присылайте на почту rykovpro@gmail.com.
Подробнее о мастер-классе